|
1 - 10 11 - 20
21 - 30
31 - 40
41 - 44
Next Last
|
Cuprum
Message Maniac
From: Барнаул
Messages: 833
|
 |
Army in Afghanistan. The beginning of the XX century. |
|
|
|
http://a-e-snesarev.narod.ru/trudi/glava7.html
А.Е. Снесарев
Афганистан
Глава седьмая
Военные качества народа. — Величина афганской армии. — Комплектование армии. — Офицерский состав. — Дисциплина. — Организация вооруженных сил. — Вооружение афганской армии. — Форма одежды. — Питание армии. — Денежное довольствие. — Численность афганской армии. — Третья англо-афганская война.
Военные качества народа
Приступая к очерку вооруженных сил и придерживаясь усвоенных нами принципов освещения, считаю нужным указать, что военный географ должен себе ясно представить, из каких народных элементов и элементов какого содержания составляются вооруженные силы того или другого государства. В этом отношении заслуживает упоминания то обстоятельство, что географы разделяют народы на две, резко отличающиеся друг от друга, категории — на народы воинственные и народы невоинственные. Эта мысль особенно рельефно разработана англичанами.
К какой категории относится главная часть афганского населения? Несомненно, — к воинственной. В моем курсе я уже имел случай указать, почему из афганцев, путем этнического скрещивания и дорогой исторических испытаний, должен был получиться народ активный, гордый и самолюбивый. Для войны требуются от народа следующие качества: патриотизм [Т. е. любовь к родине или, понимая более широко, проникновение общегосударственным настроением.], хладнокровие, мужество, физические силы, выносливость и терпеливость. Анализ военных качеств афганца показывает, что все эти качества в нем есть налицо. Ему присущи, конечно, и отрицательные черты: афганец с трудом поддается дисциплине, он бунтарь по природе, слабо выполняет общую директиву, склонен действовать партизански, не в меру самолюбив, заносчив. Все эти положительные и отрицательные качества, находят свое объяснение в истории. Вдумываясь в происхождение афганца, найдем, что прежде всего он ариец, почему в основе своей натуры он должен быть храбр; затем, его первоначальной и, по-видимому, очень длительной родиной были Сулеймановы горы, которые усилили и доработали воинственный характер народа, прибавив ему выносливость, свободолюбие и пылкость. Если вы к этому прибавите, что афганец является на три четверти кочевником, значит лошадником, то и это обстоятельство должно было усугубить в нем природные качества воина.
Итак, вы видите, что природа народа и его история сделали его воинственным, что его подоплека, с точки зрения основных требований войны, положительна, а такой народ понесет все военные невзгоды легко, способен создавать государство, склонен увеличивать его территорию и умеет отстоять свою самостоятельность среди других народов, если история это ему подсказывает.
Величина афганской армии
Какова численность афганской армии?
Иностранные ежегодники определяли регулярную афганскую армию в 90-х годах прошлого столетия в 35.000 человек, за что были жестоко высмеяны Абдуррахман-ханом. Эта цифра годами оставалась неизменной, и только последнее время в 1904 году Statesman’s Yearbook увеличил ее до 44.000, включая 7.000 кавалерии и 360 орудий [В этом сборнике за 1910 г. величина афганской армии определяется в 60–90 тысяч человек, включая сюда 9 тысяч кавалерии и 360 орудий.]. По русским сведениям 80-х годов (Соболев) сила афганской армии, которой положил начало эмир Шир-Али-Хан, достигала в 1878 году 50 тысяч человек, насчитывал 68 батальонов пехоты (по 600 человек), 16 полков кавалерии (по 500 человек) и до 300 различных орудий, но в общем с нашей точки зрения это было бы не войско, а скопище, иногда хорошо управляемое. Кроме того, имелось ополчение: конное до 80 тысяч человек и пешее до 60 тысяч.
Лет десять тому назад численность регулярных войск Афганистана определилась по русским источникам в 90 с лишком тысяч человек всех родов оружия. Новейшие английские исследователи тоже склоняются к цифре 90 тысяч регулярной армии [У Гамильтона (стр. 321) общая цифра армии сводится к 148.000, но из них 30 тысяч приходится на полицию и 30 тысяч на племенные войска.].
Что же касается размеров иррегулярных войск (милиции) и вооруженного ополчения, то все эти цифры отличаются полной гадательностью. Абдуррахман-хан считал, что его отечество может считать себя в безопасности от всех соседей лишь в том случае, если у него будет обучено до 1 миллиона человек. Можно смело сказать, что этой цифры обученных воинов Афганистан сейчас дать не может и вряд ли ее даст в ближайшем будущем.
Состав ополчения можно приблизительно учесть следующим образом. Возрастных классов, годных стать в строй, статистика насчитывает одну десятую всего мужского населения страны. Считая только мужское афганское население, мы имеем от 125 до 150 тысяч человек. Прибавляя еще столько же неафганского населения, имеем до 300 тысяч. К этой же цифре надо прибавить еще афганское ополчение северо-западной границы, которое в случае священной войны придет хоть частью на помощь своим товарищам. Военные специалисты определяют помощь северо-западной границы в 100 тысяч человек, итого все ополчение может дойти до 400 тысяч.
Центральное управление, находящееся при эмире в Кабуле, состоит из нескольких канцелярий, ведающих различными отделами управления и снабжения войск, но в общем эти канцелярии мало обособлены и им приходится ведать и гражданскую часть.
Комплектование армии
Вопрос о комплектовании афганской армии является также вопросом не совсем ясным. Наиболее свежий наблюдатель афганской армии, Б. Н. Иванов, говорит, что афганская армия вербуется из добровольцев. Едва ли это правильно. Против этого говорят следующие сведения, которыми мы располагаем из различных источников.
Комплектование армии по системе всеобщей воинской повинности Абдуррахману, по-видимому, не удалось, хотя и была серьезная попытка в 1895 году заставить съехавшихся ханов принять эту систему [Автобиография Абдуррахмана склонна этому эмиру приписать создание заново афганской армии, что неверно. Начала организации были положены Шир-Магомет-ханом, офицером англо-индийской армии, по имени Кэмпбелль. Взятый в плен, он принял магометанство и создал Балхскую армию при Балхском хане, Магомет-Афзуль-хане (отец Абдуррахмана). Шир-Али, эмир 1863–1879, много принял с Балхской армии и продолжал вводить улучшения, взяв за образец англо-индийскую армию, Абдуррахман лишь успешно продолжал дело этих двух лиц.]. Во всяком случае, вопрос о комплектовании регулярной армии и пеших милиционеров вполне упорядочен, но существующие нормы в провинциях и отдельных племенах весьма различны, и потому трудно говорить об определенной системе.
В Гератской провинции, например, наборы производятся по селениям или арыкам, пропорционально числу жителей. Разверстка рекрутов совершается в присутствии понятых из населения и особо уполномоченных офицеров и гражданских лиц. Выкуп рекрута (взятка) допускается, и потому отбывание повинности лежит на беднейшем классе населения. В других провинциях есть различные варианты.
Считают, что воинская повинность обязательна для всех подданных, за исключением узбеков, признаваемых негодными; они платят налог [Хотя по сведениям газарейского хана Магомета-Азима в Мазар-и-Шерифе и Дейдади, в общем числе 7 палтанов, значились два “Мазари-Джадидинави” и “Мазари-кунаги-турки”, оба набранные из узбеков. Сведения хана в свое время (1898 г.) произвели впечатление, но по поверке оказались незаслуживающими особого доверия.]. Люди, не попавшие в постоянные войска, зачисляются в резерв, которому в мирное время ведутся списки: состоящие в резерве получают небольшое жалование, заменяемое продовольствием натурой.
Призывной возраст от 18 до 35 лет, хотя по закону считается в 21. Срок службы ныне установлен в 18 лет, что исключает возможность иметь молодой запас армии.
Регулярная армия пополняется преимущественно племенами афганской народности, а милиция из остальных племен, несущих военную службу. Регулярные войска обыкновенно расквартированы не в тех провинциях, где они укомплектованы, а милиционеры остаются в своих родных местах. Пешая милиция комплектуется подобно регулярной армии, а конные милиционеры комплектуются по усмотрению ханов, обязанных выполнять таковой наряд.
В вооруженном ополчении числятся способные носить оружие в возрасте от 16 до 70 лет. Чтобы усилить регулярную армию, иметь резервы первой очереди, Абдуррахман в 1896 году приказал от каждых семи–восьми членов семьи доставлять в армию на короткий срок обучения одного рекрута, который за это получал право брать с собою в деревню ружье. Покойный эмир Хабибулла приказал производить таким рекрутам, находящимся в деревнях, инспекторские смотры и привлекать их к стрельбе. Все эти сведения о резервистах попадались в индийских газетах, но наши специалисты утверждают, что все это существует лишь на бумаге, в действительности постановка резерва крайне неудовлетворительна.
Вот та, не во всех подробностях ясная картина, которую можно составить на основании разных источников относительно комплектования афганской армии. В последнее время имелись слухи, что будто бы провинции с преобладающим афганским населением, каковы Кабульская, Кандагарская и Джелалабадская, окончательно перешли на обязательную воинскую повинность, а в других провинциях сохраняется система добровольцев, но эти слухи нуждаются еще в серьезной проверке.
К упомянутой картине комплектования надо добавить, что мизерное состояние военнослужащего, жалкая оплата его опасного труда, допущение выкупа (взятка) и замены, частые отпуска, плохо контролируемые, и вообще плохой контроль за личным составом армии — ведут к тому, что в рядах ее удерживаются неудачники, бездомники, люди, отвыкшие от труда. Возрасты в рядах афганской армии можно найти всякие, начиная от безусого 17-летнего мальчика и кончая седым уже слабым стариком. Одеты солдаты афганской армии плохо и разнообразно. Вообще, внешний вид афганской роты производит самое невыгодное впечатление. Словом, в ряды армии идет не цвет страны, а ее отброс.
Что касается бытовой стороны афганской армии, то эта сторона плохо урегулирована и довольно первобытна. В больших городах регулярные афганские войска размещаются в казармах, в других случаях воинские части размещаются среди населения. Последний вид допускается, как исключение, но очень часто практикуется, как система наказания. Если какой-либо кишлак или дом совершили какое-либо преступление: невзнос подати, укрытие преступника и т. д., то в наказание на постой присылается воинская часть или отдельный отряд. Поведение последних столь бывает разнузданным и наглым, что население считает эту меру эмировского возмездия исключительно тяжкой и всячески старается ее избежать. Факт во всяком случае очень интересный для характеристики нравов и личного состава афганской армии.
Жизнь в казармах обычно не составляет обязательства, и главная причина этому — отсутствие артельного довольствия. Каждый получает содержание и должен сам себя кормить. Обыкновенно солдат или вступает в общий котел с товарищами, или пристраивается к какой-либо семье, или чаще всего заводится своей семьей, где и кормится. Все это делает казармы лишь местом для официальных занятий, дежурных нарядов и т. п. Ясно, что спайки товарищеской в афганской армии ждать не придется.
Что касается занятий в афганской армии, то таковые сводятся к самым рудиментарным строевым упражнениям: обучают стрельбе, маршировке, поворотам, бегу, удару штыком, сборке и разборке винтовки. Кроме того, несколько обучают рассыпному строю и маневрам с холостыми патронами. Относительно маневров, соединения хотя бы в мирное время существующих тактических организаций в более сложные или в отряды из трех родов оружия, об этом нет сведений. Нужно думать, что беднота финансов и примитивность военных воззрений мешают организации более сложных типов военной практики.
Все, что нами сказано, относится к регулярной армии. Относительно ее резервов, наши сведения еще туманнее. Два главных вопроса связаны с резервной частью — степень ее выучки и быстрота и надежность сбора в нужные минуты войны.
Мы уже сказали, что два покойных эмира, Абдуррахман и Хабибулла-хан, заботились об обучении резервистов, но достигало ли это цели?
Если учитывать то обстоятельство, что афганское племя в областных сферах достаточно свободолюбиво и что власть центра по отношению периферий слаба, то попытки призывать к обучению едва ли можно считать осуществленными. Если же еще учитывать то обстоятельство, что оружия мало, то ясно, что если бы на резервные сборы поступало все количество людей, то и из этого мало что вышло бы, так как обучать пришлось бы с голыми руками. Вероятнее всего резервы представляют собою совершенно необученную сырую массу. Но в этой критике резервов ненужно идти слишком далеко. Нельзя забывать, что масса афганцев по своей природе воины и кавалеристы; если даже они не будут иметь тактических навыков, будут слабо подготовлены, не сплочены для строевых занятий, то все же, благодаря природной привычке работать оружием, умению обращаться с лошадьми, знанию местности, патриотизму и мужеству, эти резервы сделают свое дело. Вероятно они займут определенные пункты, известные позиции, станут заслоном на рубежах, где и окажут свою помощь, — и помощь солидную. А полевая армия явится подвижным молотом для нанесения решительных ударов или для предупреждения ударов противника.
Офицерский состав
Офицерский состав является самым больным местом в афганской армии. О нем жалуется в своей автобиографии эмир Абдуррахман-хан.
Комплектуется офицерством армия: 1) людьми знатного происхождения, 2) солдатами за боевые заслуги и особые услуги правительству, а также за продолжительную выдающуюся службу и 3) выдержавшие особо установленный экзамен при военной школе в Кабуле, или окончившие ее.
Меры эти до сих пор не дали надежных офицеров, и образованных офицеров очень мало. Многие из них несколько лет тому назад были едва-едва грамотны. Нельзя упускать из виду, что социальное положение офицерства в Афганистане печальное, жалование их ниже скромного, да и таковое платится неисправно, отношение к ним населения дурное… все эти обстоятельства не помогают хорошему подбору командного состава.
Иванов имел случай наблюдать Кабульскую военную школу, основанную 10–15 лет тому назад с 6-летним курсом. В нее поступают мальчики 10–12 лет. Злые языки говорят, что это все незаконные сыновья Хабибуллы-хана. Все преподаватели в школе, за исключением преподавателя русского языка Сливицкого, турки-эмигранты. Училище поставлено далеко неудовлетворительно. Начальник его, бывший турецкий поручик, — ловкий царедворец, 12 лет тому назад приехавший в Кабул; начальник не располагает ни достаточным объемом теоретических знаний, ни боевым опытом. Иванов видел училище на прогулке и нашел, что выправка у старших классов хороша, хотя и далеко уступает не только нашим бывшим военным училищам, но и учебным командам. Военное училище пока не успело выпустить более или менее достаточного количества офицеров и судить об нем нам еще рано.
Тот же наблюдатель замечает, что командные должности очень редко даются за отличия и заслуги, а чаще покупаются за деньги. Цена производства, по его словам, в первый чин не выше 55 рупий, 2 тысячи рупий достаточно для приобретения последовательно всех чинов до корнейля включительно. Вообще, находит тот же исследователь, офицерский состав поражает своей неподготовленностью и малой интеллигентностью.
Нужно заметить, что высшие военачальники назначаются или из ближайших родственников эмира, или из рода баракзаев.
Иностранные уставы (почти исключительно англо-индийские) переведены на афганский язык [Последние мои сведения указывают на персидский язык, как язык преподавания, уставов и т. п.], но по свидетельству наблюдателей переведены дурно, многие слова придуманы новые, некоторые фразы носят забавный характер. С офицерами возятся много, учат их всячески, но результаты получаются слабые; мы видели выше, что ученики являются слишком плохими, но сугубое горе состоит в том, что и учителя также слабы.
Дисциплина
Скажу теперь о дисциплине. К ней нужно подойти осторожно, так как среди военных учреждений дисциплина более других является отражением народного духа и уклада народной жизни.
Дисциплины в нашем смысле в афганской армии не существует. Племенная рознь часто сказывается в междоусобицах среди отдельных воинских частей, квартирующих в одном городе.
Отношения к младшим офицерам просты и фамильярны, но на службе слепое повиновение. Дороговизна жизни и малое содержание ведут к злоупотреблениям и часто служат поводом к нарушению дисциплины. Существующие наказания: тюрьма, денежные штрафы и в крупных случаях смертная казнь.
Таким образом, с внешней стороны нет той дисциплины, какую мы привыкли видеть в европейских армиях: вне службы ранги перемешаны, офицеры курят с солдатами, передавая по очереди кальян, круг понятий одинаков, все как бы перемешано: нет ни начальников, ни подчиненных. Но это не должно вводить нас в заблуждение. Афганская армия заключает в себе немало элементов, которые могут заменить нашу европейскую дисциплину. Прежде всего, афганская армия — это дружная семья магометан, которая готова, как один, постоять за знамя Пророка, а это знамя будет поднято при всякой войне. Затем, афганцы проникнуты фанатической любовью к своей родине и к свободе, и эта основная черта народа прочно объединит их в минуты войны. Наконец, и железная дисциплина не будет забыта, когда настанет война.
Кроме учений, войска несут в городах гарнизонную службу, укрепляют крепости, строят дороги, строят казенные постройки, а также иногда помогают собирать подати и рекрутов. Мятежи случаются часто, и подавление их служит хорошей боевой школой войскам.
Организация вооруженных сил
Организация вооруженной силы Афганистана представляется в следующем виде: регулярная армия состоит из пехоты, конницы, артиллерии, инженерных войск и войск вспомогательного назначения. Пехота — низами — соединена в пальтаны — полки или батальоны, — численностью в 700 человек каждый, но есть 4 гвардейских пальтана по 1.000 человек штатного состава. Англичане (Чироль) и наши специалисты насчитывают 80 пехотных полков или батальонов. Пальтаны носят названия по провинциям, из которых они комплектуются (пальтан Герати, Кабули и т. п.) или по племенам [Пальтан “Алюкю-зеи-кандагари”, пальтан “сиях-пуш”, пальтан “Мазари-кунаги-турки” и т. д.]. Делятся пальтаны на роты (компани), в 100 человек каждая. Число рот в пальтане варьируется от 7 до 10. Роты делятся на две полуроты (камбу); полурота на отделения (пайра), по шести человек в каждом. Командир пальтана называется корнейль, командир компани — кифтан и командир пайры — хавальдар — унтер-офицер.
Важную обязанность в пальтане играет мулла, читающий Коран, обучающий людей грамоте, а офицеров уставным словам и командам. В полку также имеется врач (хаким) и хирург (джеррах).
Регулярная афганская кавалерия — суваре — сведена в риссале — полки — по 400 человек каждый, кроме 3 гвардейских, по 800 человек штатного состава. Полки делятся на турпы — сотни, по 100 человек, а сотни на полусотни [В Бадахшанских турпах называется рождмата.] и на отделения (пайра), как и в пехоте из 6 человек. Мы и англичане считаем до 40 регулярных афганских и 3 гвардейских полков. Лошади заводятся собственным попечением кавалериста и исключительно жеребцы, как и в наших туркменских дивизионах.
Артиллерия разделяется: 1) на джелави — полевую с 6-конной запряжкой, 2) катыри — горную, вьючную; перевозится или вьючится на 4 лошадях, 3) фили — тяжелая, 9–10 фунтовая, перевозится на лошадях или быках и 4) гави — крепостная. Ныне считается в Афганистане до 100 батарей (туп-хане) полевой и горной артиллерии, в каждой батарее по 6 орудий. Батарея делится на взводы, по 2 орудия в каждом. При орудии шесть номеров прислуги. Прислуга полевой, тяжелой и крепостной артиллерии сводится в пальтаны, численностью в 700–1.000 человек каждый.
Инженерных войск два пальтана, сафар-майней, сапер-минер, численностью в 1.000 человек каждый и с пехотной организацией. Саперные роты находятся, по-видимому, в командировках в различных городах.
В мирное время регулярные войска трех родов оружия не образуют каких-либо крупных тактических соединений, а в военное время образуются отряды из нескольких родов оружия разнообразного состава. Для командования отдельными отрядами и гарнизонами в мирное время имеется несколько генералов, которые имеют сомнительную практику в управлении тремя родами оружия на маневрах, но несомненную в экспедициях для подавления мятежей и беспорядков.
В мирное время регулярная армия расквартирована по важнейшим населенным и стратегическим пунктам. На нашей границе сильные гарнизоны содержатся в Герате, Мазар-и-Шерифе и Файзабаде. Главная масса войск расквартирована в Асмаре, Джелалабаде, Кабуле, Газни и Кандагаре [Указывать число пальтанов или риссале в каком-либо из этих пунктов бесполезно, так как дислокация подвергается частой перемене. В афганском Туркестане издавна располагались 13–15 пальтанов: 3 — в Мазар-и-Шерифе, 4 — кр. Дейдади, 2 — Бапу, 2 — Меймене и 3 — в Бадахшане (из них 2 в Файзабаде).].
К войскам вспомогательного назначения причисляют нестроевые команды в канцеляриях, складах боевых и продовольственных, а также обозных. Все эти команды комплектуются преимущественно таджиками.
Вооружение афганской армии
Состояние вооружения афганской армии надо признать крайне пестрым и отсталым. Хотя наши сведения в подробностях и не ясны, но существо дела уловлено определенно.
С 1899 года в кабульских мастерских изготовляются 5-зарядные магазинные ружья английского образца свыше 3.000 ружей в год. Кроме того, Англия послала значительное количество 3,03-линейных магазинных ружей с несколькими миллионами патронов к ним, поэтому можно считать, что до половины пехотных регулярных полков вооружены с начала нового столетия магазинными ружьями.
Остальная регулярная армия вооружена винтовками преимущественно системы Генри-Мартини (новеги), частью собственного изделия, частью полученными из-за границы.
Также имеются регулярные полки с ружьями Снайдера, Ли-Митфорда, известный запас которых давно имелся у афганского правительства.
Милиция пехоты — хассадары — вооружена преимущественно пистонными и другими старыми образцами, так как казнозарядные ружья, бывшие на вооружении регулярной армии, из боязни не выдаются, а держатся в складах.
Регулярная конница вооружена укороченными ружьями Генри-Мартини, а также и других систем, кроме того, саблями, пистолетом (револьвером) и кинжалом.
Милиционер кавалерист — хавалсар — должен иметь полное собственное вооружение (курковое ружье, сабля, пистолет). Некоторым курковое ружье заменено пистонным и даже казнозарядным.
Материальная часть артиллерии прошла через такие же метаморфозы, как и ручное оружие, а потому однообразия в нем быть не может.
Афганское правительство, по-видимому, желало достигнуть однообразия, хотя бы в горной артиллерии. Поэтому ей были высланы в 1903 году в Пешавер из Эссена 12 скорострельных горных орудий, 18 полевых и 2 гаубицы с достаточным количеством снарядов. С этим же транспортом были доставлены отлитые в Германии в большом количестве стальные болванки, из которых Кабульский завод должен был изготовить скорострельные горные орудия по присланным образцам.
Но англичане, не доверяя Афганистану, транспорт этот до сих пор ее пропустили, поэтому скорострельной артиллерии у них нет. [В вице-королевство лорда Керзона, очень агрессивного по отношению к Афганистану. Мотивы к задержанию грузов были различны: то находилось “большое количество снарядов к тяжелым орудиям”, от каковых Абдуррахман официально отказался, то среди патронов попадались с разрывными пулями и “значит запрещенные Гаагской конференцией” и т. д.… Эта смесь военной предусмотрительности с игрой в человеколюбие очень типична для англичан.]
На вооружении регулярной армии состоят орудия, заряжающиеся с казны, называемые думбаля-нур, изготовленные в кабульских мастерских по образцам, полученным из Англии.
а) Система Як-Кобза: 3- и 4-фунтовые горные и 13-фунтовые полевые гаубицы, перевозимые на 10 лошадях. Одна цапфа снизу орудия, имеется подъемный винт, замок поршневый, запал по оси орудия. Тело орудий из дульной части с навинченной на нее муфтой.
б) Система Як-Кобза: 3- и 4-фунтовые горные и 13-фунтовые полевые и 6-фунтовые полевые. Замок клиновый. Крепостные орудия большею частью гладкоствольные, но имеются и нарезные. Так, в Кабуле есть 6 крепостных орудий 10-дюймового калибра. Они установлены на платформы и двигаются по рельсам. В Герате и Дейдади имеются такие же орудия.
Все орудия, заряжающиеся с казны, снабжены унитарным патроном. К 6- и 13-фунтовым полевым орудиям полагается картечь. Лафеты выделывались из железа.
Наконец, в ходу и орудия раннего изготовления, заряжаемые с дула.
Системы Дахан-пур: 3- и 4-фунтовые горные, 6-фунтовые полевые и 9–10-фунтовые тяжелые; и системы Кобза-печь (свинтные) 3- и 4-фунтовые горные. Для перевозки орудие делится на 3 части.
Все эти орудия обеих систем нарезные, имеют 3 нареза. Вторая система с подъемными винтами, первая — подъемные клинья.
К орудиям, заряжаемым с дула, принята чугунная шрапнель с дистанционной трубкой в головной части снаряда.
Все орудия, заряжающиеся с казны, снабжены унитарный патроном. Шрапнель чугунная с донной дистанционной трубкой. Кроме того, имеются одноствольные (120 выстрелов в мин.) и двухствольные пулеметы.
Арсеналов в стране три. Главный в Кабуле, затем в Герате (починка орудий и выделка ручного оружия) и Мазар-и-Шерифе (исправление орудий и оружия).
Пороховых заводов, по-видимому, два: в Кабуле и Мазар-и-Шерифе. Последнее время в Кабуле приготовляют бездымный порох. На кабульском орудийном и ружейном заводах работали 4–5 лет тому назад до 3.500 человек, под руководством англичан и 100 индусов десятников.
Форма одежды
Форма одежды регулярной армии (офицеров и солдат) имеет систему, но чрезвычайно сложную и невыдержанную. Носится казенное обмундирование лишь на службе, остальное время носится собственная, неформенная одежда. За казенное обмундирование производится вычет из жалования. Снаряжение тоже казенное.
Пехотинцы и саперы носят в мирное время патронташ через плечо с 30 патронами, в военное время добавляется 3 поясных сумки по 12 патронов каждая, итого 66 патронов.
Каждый пехотинец имеет с собой хлебный мешок с 3-дневным запасом и жестяную флягу для воды.
Саперы носят кирку и топор. Лопаты возятся в обозе.
Питание армии
Теперь остановимся на вопросе, как организовано в Афганистане питание армии, — ближайшее в смысле организации обозов и более глубокое в смысле устройства интендантского довольствия.
Обоз существует лишь вьючный. На каждый пальтан полагается по 100 вьючных лошадей. Таким образом, на 5–6 солдат приходится одна вьючная лошадь [Это для личного солдатского имущества, а под казенное даются особые лошади.].
Впрочем, есть пальтаны, в которых вьючных лошадей нет, и в этом случае при передвижениях батальоны пользуются вьючными животными, поставляемыми населением по определенному наряду. В кавалерии вьючного обоза от казны не полагается, а лишь имеются вьючные лошади, заведенные собственным попечением, по расчету одна на 7 человек. В артиллерии одна вьючная лошадь полагается на орудие (6 человек).
На случай мобилизации и в качестве вьючного резерва Абдуррахман-хан завел общий армейский резерв перевозочных средств. До последнего времена в нем состояло 24.000 казенных лошадей, а также большое число слонов, мулов и до 60.000 верблюдов. В Кабуле имеется конский завод с 2.000 маток и восьмидесятью производителями. Есть несколько лошадей чистой английской и арабской крови. Также имеются заводы и в других местах.
Интендантское довольствие войск в мирное время не представляет особых затруднений, так как на самих войсках лежит забота о своем продовольствии. За забранные продукты они дают квитанции, представляемые к зачету во время сбора податей. Эти квитанции затем идут в контроль. В некоторых же случаях население обязывается принять на свое попечение довольствие солдат, — обязанность, как я говорил выше, очень тяжкая.
Для военного времени устроены особые запасы и склады, которыми пользуются и в мирное время для освежения, а иногда и для регулировки цен; в этом случае они играют государственную роль. Наиболее значительные склады имеются в Кабуле, Герате и Шадиане.
Эта картина тыла армии должна быть признана достаточно примитивной. Хранить перевозочные средства в виде скопленных казенных лошадей является одним из неудовлетворительных в военном и экономическом отношениях способов. Конечно, лошадей недокармливают, ухода за ними не будет, многие из них калечатся от недосмотра, многих воруют, лучшие идут на запряжку знатным; в результате, в нужную минуту окажется большой недобор и мобилизационные расчеты окажутся сорванными. Что касается до организации интендантского довольствия, то его нужно считать находящимся в зародыше. Практикуемый постой войск, предоставление солдату кормить самого себя, практика квитанций… все это пережитки прошлых времен, от которых современная военная система решительно отмазывается, допуская их в редких исключениях.
Говоря о тыле и снабжении армии, нужно выделить денежное довольствие; оно очень мизерно.
Денежное довольствие
Денежное довольствие регулярных войск в различных провинциях неодинаково. Размер месячного жалования, по-видимому, зависит от дороговизны провинциальной жизни. Так, например:
Гератская провинция Мазар-и-Шерифская
Пех. Артил. Кон. Пех. Артил. Кон.
Сипай 4 р. — 8 р. 5 р. 20 к. 5 р. 85 к. 13 р.
Хавалдар 5 р. 60 к. — 12 р. 6 р. 50 к. 8 р. 85 к. —
Сунахдар 8 р. 60 к. 9 р. 60 к. 16 р. 14 р. 95 к. — 39 р.
Кифтан 14 р. 60 к. — 24 р. 22 р.75 к. 39 р. 85 к. 52 р.
Кумайдан 36 р. 60 к. — 40 р. 59 р. 50 к. — —
Корнейль 80 р. 60 к. — — 71 р. 50 к. — 130 р.
Биргит 120 р. 60 к. — — 130 р. 50 к. — —
Джарнейль 160 р. 60 к. — — 385 р. 50 к. — —
Наиб-саляр 160 р. 60 к. — — 650 р. 50 к. — —
Супех-саляр 400 р. 60 к. — — 975 р. 50 к. — —
На 5 р. 20 к. пехотинцу, а кавалеристу на 13 рублей содержать себя с семьей очень трудно [Жители должны продавать военным все для них необходимое по определенной, значительно уменьшенной таксе.], если не невозможно, особенно при существующих штрафах; — вот одна из главных причин антидисциплины в войсках. Офицерское содержание обер-офицеров 8–14 рублей в пехоте и 16–52 рублей в коннице заставляют офицеров штрафовать и брать взятки с солдат, а при командировках и с населения. Кандагарская провинция, Газаристан и некоторые другие округа помогают натурой и деньгами выставленным ими рекрутам.
Жалованье милиционеров еще меньше. У Иванова приводятся другие нормы жалованья, выраженные в рупиях и не отнесенные к какой-либо провинции [Гамильтон приводит жалованье в кабульских рупиях, и оно равно приведенному нами. М. Грулев, со слов газарейского хана, приводит такие же данные. См. М. Грулев, “Соперничество России и Англии в Средней Азии”. — СПб., 1909 г., стр. 189.]. Эти нормы почти втрое выше приведенных нами, но, поскольку автору удалось почерпнуть цифры из надежных источников, у меня сведений нет. Некоторое увеличение жалования возможно, так как жизнь в Афганистане дорожает и нормы Абдуррахмана (он первый ввел определенное в войсках жалованье) были бы теперь слишком низки. Кроме того, в свое время имелись сведения, что при своем восшествии на престол в октябре 1901 года эмир Хабибулла-хан увеличил жалованье военных чинов на 25%; например, пехотинцу с 8 до 10 рупий, кавалеристу с 20 до 25 рупий, милиционеру с 6 до 8 рупий и т. д. Но едва ли произошло со времени Абдуррахмана тройное увеличение жалования.
Численность афганской армии
Выяснив организацию афганской армии, остановимся на общей ее численности. Я думаю, что численность афганской регулярной армии в мирное время можно считать круглой цифрой в 90 тысяч, как на этом единогласно сходятся русское и английские специалисты. Что касается резерва, то о нем нет никаких указаний, хотя отрицать его наличность решительно нельзя. Я полагаю, его цифра может быть предположена косвенным путем. Афганцев в стране можно считать 1½ миллиона и, значит, полное военное напряжение они дадут 150 тысяч, т. е. 10%. Понимая политику эмиров, нужно думать, что эта масса должна быть пропущена тем или иным путем через ряды войск. Если в регулярной армии насчитывать 90 тысяч и допускать, что большинство ее состава будут афганцы, то разница между 150 тысячами и 90 тысячами, т. е. 60 тысяч, и будет приблизительной величиной резерва.
Численность милиции определить еще труднее. В 1894 году Артамонов определял ее в 23 тысячи, но это автор, не заслуживающий никакого доверия. Мы знаем только, что милиция подразделяется на пешую (хассадары), сведенную в команды (байраки) по 100 в каждой, и на конную (саркари-сур), сведенную тоже в сотни (турпы). В военном отношении милиция очень неудовлетворительна, и ее правильнее причислить к ополчению, как и делают некоторые специалисты.
Наконец, величину ополчения (включая в таковое и милицию) можно определить приблизительной цифрой в 400–500 тысяч.
Получим такую таблицу численности афганской армии на случай войны:
1) Регулярная армия в мирное время 90.000
2) Резерв 60.000
3) Ополчение и милиция 400–500 тысяч
Итого 550–650 тысяч
Иванов определяет цифру вооруженных сил Афганистана, какую таковой может выставить в случае войны, в 900 тысяч; исходит он при этом из, несомненно, ошибочного определения численности населения Афганистана в 11–14 миллионов. Абдуррахман в своей автобиографии упоминает об идеальном числе обученных воинов для Афганистана, определяя его в 1 миллион. Эта цифра, конечно, должна иметь некоторый симптоматический смысл, но сказать об ней, как и о цифре Иванова, решительное слово не приходится. Во всяком случае, приведенная нами цифра 550–650 тысяч должна считаться скорее преуменьшенной, чем преувеличенной.
Упомянутая выше цифра регулярной армии выведена из числа тактических единиц и их штатной численности.
Штатная численность афганской армии лет 10 тому назад определялась довольно правильно.
Она сводилась к следующей таблице.
Название частей Офицеров Солдат
Штаб. Обер Унтер Рядовые Нестроевые
Пальтан (пехот. батальон) 2 12 66 свыше 600 2
Рисалле (кав. полк) 2 12 66 свыше 300 18
Артилл. батарея — 1 11 92 2
Саперная рота — 1 9 74 2
тогда же число тактических единиц определялось:
1) Пехота — 80 батальонов (пальтанов);
2) Кавалерия — 40 полков (риссале);
3) Артиллерия — 100 полевых и горных батарей;
4) Инженерные войска — 2 полка (20 рот) сапер-минеров.
Иванов о числе тактических единиц говорит неясно. Общее число пальтанов он определяет “около сотни”, из них приблизительно одна четверть принадлежит кавалерии; значит, 75 пальтанов и 25 риссале. Между тем, в его таблице распределения пальтанов по гарнизонам я нахожу общую сумму их равной 94, без упоминания, что в них разумеются и кавалерийские полки. Распределение по гарнизонам такое: в Герате — 20 пальтанов, Мазар-и-Шерифе — 12, Меймене — 6, Кандагаре —16, Кабуле — 22 и Джелалабаде — 18.
Для полной характеристики афганской армии мне было бы нужно остановиться вниманием на какой-либо из войн, ведомых Афганистаном, чтобы обрисовать, как эта армия ведет себя на войне, как протекает ее мобилизация, каковы ее стратегия и тактика, организация ее тыла и т. п., но недостаток времени заставляет меня от этого отказаться. Чтобы восполнить этот пробел, сделаю выписку из докладной записки Иванова о последней войне Афганистана с Индией (Англией) в мае–июне прошлого 1919 года:
Третья англо-афганская война
“Образовалось три фронта: 1 (Восточный) Ягистанское направление, командовал Сапехсаляр Сали-Магомет 2 (Южный) Кандагарское направление, командовал Надыр-Хан [В настоящее время “военный министр”, пользующийся вниманием эмира. Один из немногих (среди знати и чиновничества) руссофилов.], и 3 (Северный) Читральское направление. Наибольшее значение придавалось южному фронту. Туда было направлено наибольшее количество лучших регулярных войск, до 12.000 человек, не считая значительного количества местных партизан. Успехи, достигнутые на этом фронте, вначале были довольно значительны. Было занято 6 городов, в том числе Курма, Туткай и Таль; в последнем было захвачено много воинской добычи и особенно винтовок. Афганцы на этом фронте потеряли до 5.000 человек, англичане до 6.500. Роковым оказалось для Афганистана восточное направление. Со стороны Афганистана на нем оперировало до 12.000 человек, главным образом, местных партизан, больше всего из племени африди. Сначала успехи были значительны. Англичане отходили к линии своих фортов. Пешавер казался под угрозою удара. Но скоро англичане, оправившись в прекрасно известной им местности, перешли в наступление, развернув все действия своей техники и пустив в ход аэропланы.
Аэропланы, между прочим, совершили налет на Джелалабад, где 11 мая сожгли базар. 2 мая, в первый день Рамазана, английские аэропланы появились над Кабулом и бросили 6 бомб. Одна попала в военный завод, вреда не причинила; другая — во дворец, — поврежден забор; третья попала в эмировскую конюшню для вьючных лошадей. Убито и ранено около 40 лошадей.
Афганское воинство обратилось в позорнейшее бегство, Джарнейли и офицеры подавали пример трусости, вся техника была брошена: аэропланы буквально наводили ужас на афганцев. Потери афганцев на этом фронте до 3 тысяч человек, в том числе 1.000 регулярной пехоты, погибшей в одном бою. Потери англичан до 4.000 человек. Неудачи на этом фронте пытались объяснить подкупом командующего Сали-Магомета, который до сих пор сидит в тюрьме.
На северном фронте афганских сил было до 10.000 человек, в том числе 3.000 регулярных войск. Потери афганцев до 2 тысяч человек, англичан до 3 тысяч пятисот человек.
Интересно отметить, что немцы, наши бывшие военнопленные, и чины англо-турецкой миссии в начале войны предлагали эмиру свои услуги. Афганцы со свойственным им недоверием к туркам и самомнением отказались от их услуг. Только после разгрома восточного фронта эмир спешно на автомобиле отправил к Джелалабаду несколько немецких офицеров и унтер-офицеров, которые кое-как остановили паническое бегство эмирского воинства.
Военные действия продолжались всего около полутора месяца. Полное отсутствие общего командования, несостоятельность офицерского состава, неналаженность снабжения армии во всех отношениях, острая финансовая нужда государственной казны, потерявшей свой главный источник дохода — ввозные и вывозные пошлины, — и ужас афганцев перед аэропланами заставили эмира поспешить с началом мирных переговоров. Мир был заключен на условиях далеко не блестящих, хотя и менее тяжелых для Афганистана, чем это можно было ожидать; независимость Афганистана все же была признана”.
На этом я и кончаю свой краткий, по необходимости, очерк вооруженных сил Афганистана. Афганская армия сильна своим духом, выносливостью, патриотизмом и знанием местности, но все, что улучшает армию с технической стороны, находится у нее только в зачаточном состоянии, и потому эту армию мы должны считать не армией европейского образца, а небольшой армией азиатского народа, бедного и отсталого, но мужественного и свободолюбивого.
|
Cuprum
Message Maniac
From: Барнаул
Messages: 833
|
 |
Army in Afghanistan. The beginning of the XX century. |
|
|
|
Немного фото. На них афганские бойцы времен 3-й Англо-афганской войны (1919 г.)
Это видимо боец иррегулярных формирований.
А здесь афганские офицеры, прибывшие на переговоры. Вот только кто здесь афганцы, а где индийцы из британских частей?
Фото отсюда: http://www.lead-adventure.de/index.php?topic=39828.msg465348#msg465348
|
Николай
Registered User
From: Воронеж
Messages: 1586
|
|
Army in Afghanistan. The beginning of the XX century. |
|
|
|
Вау, Михаил! Классная инфа. Прочел с большим интересом.
Кстати, у нас в Воронеже недавно вышла книга о Снесареве как геополитике... Надо будет посмотреть, что там есть.
И недавно в одном из сборников о Фрунзе видел фотографию Фрунзе с афганской делегацией - у офицеров форма очень похожа на турецкую, головные уборы в виде небольших папах, на плечах у некоторых погоны.
И где-то еще видел ссылку про афганскую авиацию 1920-х. Поищу.
|
Николай
Registered User
From: Воронеж
Messages: 1586
|
|
Army in Afghanistan. The beginning of the XX century. |
|
|
|
Вот - по-английски.
http://www.artiklar.z-bok.se/Afghanistan-1.html
The First 30 Years of Aviation in Afghanistan
The history of aviation in Afghanistan is more or less a "white spot". The reason is undoubtedly the county's inaccessibility, both geographically and politically. Old photos of aircraft in Afghanistan are extremely rare, finding detailed information is difficult, and consequently few publications have dealt with aviation in that country. As always, there are sources for research, however, although they may be difficult to find, and with unearthed information it is possible to outline the early history of aviation in the recently so war-torn and devastated country.
Afghanistan has no navigable rivers and no railways. Road construction is difficult and costly because of the formidable mountain barriers and in the 1920s caravans of pack animals were often the only means of transportation. As in most such areas aviation promised to become one of the keys to economic advance.
The country's leader amir Habibullah was murdered in February 1919 and his son Amanullah attempted an invasion of Indian territory during May-August. What was called the Third Anglo-Afghan War was inconclusive, but gained the Afghans their independence. The Treaty of Rawalpindi was concluded on August 8, 1919. Before signing the final document with the British in November 1921, the Afghans concluded a treaty of friendship and military aid with the new Soviet regime in Russia on February 28. In fact, Afghanistan was one of the first nations to recognise the Soviet government, and a special relationship between the two governments lasted until the Soviet invasion of December 1979.
Amanullah changed his title from amir to padshah ("king�) in 1923 and inaugurated a decade of reforms, including constitutional and administrative changes, removal of the veil from women and coeducational schools. As we will see, this reformation of the society was in the event to lead to his fall from power.
During the 1919 war No 31 Squadron, RAF, had attacked Afghan army units and the city of Jalalabad was bombed on May 19, 20 and 24. Perhaps making a greater impression, Captain Haley made a bomb raid on Kabul on May 24 with a Handley Page V/1500 bomber. On May 14, Afghan Minister for Foreign Affairs Makhmud Tarzi wrote to the Russian People's Commissar for Foreign Affairs, G V Chicherin, to ask for help against British bombings. Diplomatic relations was quickly established and an Afghan diplomatic mission was sent to Tashkent in June. They asked for three aircraft but although Lenin received the Afghans in Moscow in October and promised to send a special aviation unit to Kabul, nothing happened until after the end of the Civil War in Russia
In July 1921 the Russians promised to deliver aircraft and other military equipment free of charge to the Afghan Government. In September three aircraft, an ancient Farman HF 4, a Nieuport 24 fighter and a two-seat Sopwith 1½ Strutter[i], were sent by train to Termez on the border to Afghanistan. The Farman was used for emergency observation flights and was shot down by rebels near Termez and destroyed, but on September 21, the transfer from Termez to Kabul of the two remaining aircraft, fuel, oil and spare parts started. A total of 25 Russian personnel were sent. V V Goppe, who had visited Kabul in advance, headed them. Fuselages and wings were loaded on horses, camels and elephants and after covering about 500 km of extremely difficult mountain routes through the Hindukush, the caravan arrived in Kabul on November 7. Pilot E Gorodetsky was already in Kabul and pilots K Baikov and Jakob I Zhurba, two observers and two mechanics arrived with the caravan. A landing ground had already been arranged and a hangar had been built. Some flying was done, but the planned selection and training Afghan pilots failed and the Russians soon returned home.
Two more Nieuports were sent from Moscow on April 1, 1922, and a few more aircraft followed later in the same month together with new instructors for a flying school. In order to avoid what was described as "the unpleasant incident with the first party of pilots, who travelled in vain to Kabul and back", all personnel were to await further orders before crossing the border. The aircraft were to be handed over to Afghan representatives at Kushke, near the border to north-western Afghanistan. By mid-May it was apparent that the Afghan Government was reluctant to allow Russian personnel to come to Kabul. Even though these aircraft were probably never delivered, the Soviet Russian Government decided at the end of 1923 that they had fulfilled their part of the 1921 agreement. By December 1924 the Sopwith and the Nieuport fighter were still existant, although both were unserviceable.
In the meantime other aircraft had arrived. A machine belonging to the RAF had gone down behind Afghan lines at Ghazni in Katawaz on January 15, 1921. It was inspected by Afghan military personnel in September and was found to be Bristol F.2B Fighter H1658. It was decided to move the aircraft to Kabul by elephant and to try to repair it. At about the same time two aircraft were ordered from Italy by the Afghan Government.
These machines, referred to as "Caproni Scouts", or "single-seat Capronis with 6-cylinder Fiat engines", were shipped from Brindisi on the SS "Africa". They arrived in Bombay about June 20, 1922, but as the Afghans suspected that there was something wrong with the aircraft - and they were to be proved right! - it took some time before they could be landed. It was soon found out that the two Italian biplanes had been damaged before or during sea transport. Three Germans were later engaged to make the aircraft serviceable and they arrived in October but soon left again. By September 1924 an Italian engineer was trying to repair them, but according to a British intelligence report they probably never flew.
Already in April 1920 an Oberleutnant Carl Menchoff, Neubabelsberg, Germany, told the Junkers Company that he had been engaged to set up an air force in Afghanistan. Junkers regarded the request with some suspicion, but quickly offered to deliver an example of the six-seat F 13 passenger transport. Nothing more was heard about these plans, however, but on February 2, 1922, Junkers offered via Menchoff to deliver to the Afghan Government single-seat fighters and two-seat reconnaissance aircraft. Junkers soon wrote, however, that due to the Versailles Treaty restrictions they could not build any military types.
Since the end of 1922 Junkers kept contact with the Afghan Government through several representatives. These were von Niedermayer, Orient-Handels-Gesellschaft, Dr Iven, an instructor to the Government, and Abdul Qudus Khan, who had been trained as a pilot by Junkers at Tempelhof in Berlin. Abdul Qudus Khan was later engaged as an instructor in Kabul. Junkers also got in contact with Hauptmann Schütz, who had "since 1919 been organising the Afghan Air Force". For the time being no Junkers aircraft were ordered, however.
In December 1922 two aircraft were purchased in Rangoon and they were to be delivered via Bombay to Kabul. A pair of two-seat Airco DH.9 biplanes were in Rangoon, but one was reported to be completely unserviceable and it seems that these aircraft never arrived in Kabul. In 1923 two German instructors were engaged, Hermann Weisz, a pilot, and a mechanic named Brustmann. It was intended to open an aviation school and Brustmann, who arrived in May, was asked to try to make the now long neglected aircraft serviceable again. He assembled and painted a couple of them, but one of the aircraft crashed during a take off attempt due to engine malfunction.
First British Aircraft
In May 1924 the Afghan Government requested six aircraft from the British Government in India: two bombers, two scouts and two trainers. The Kabul aerodrome had been completed, the two Germans were still present and two Afghan officers were training in Italy since 1922. The Government of India replied that two to four two-seat Bristol Fighter biplanes were available. On August 18, negotiations for the delivery of two such aircraft were successfully concluded and a contract was signed by Sardar Sher Ahmed Khan. On his request the phrase "Allah-u-Akbar" (God is Great) was painted in large Arabic characters under the wings of the aircraft as a sort of national marking. Both machines (E2600 and F4733) left Peshawar with Flight Officers N C Saward and F F Garraway at the controls and landed in Kabul on August 22. They were taken over on the following day after successful demonstrations by Wing Commander Johnston. Weisz flew a Bristol Fighter for the first time on August 24.
Weisz then made ten flights in the rebellious Khost area, but on September 14 he had to make an emergency landing and crashed at Gardez. Because of the rebellion it was impossible to get spare parts to the site, so the aircraft was dismantled and brought back to Kabul on camels. Meanwhile Brustmann was trying to acquire necessary spare parts and tools to repair the captured Bristol Fighter, which was kept in a shed that had been built for it.
In order to counter the delivery of the two British aircraft and gain the upper hand politically, the Russians now presented Afghanistan with five machines complete with pilots and mechanics. The Afghans seized the opportunity and requested seven more aircraft from the British and seven from the Russians!
On October 1, four ex-Soviet Air Force DH.9s and one Junkers F 13 transport (c/n 666) arrived in Kabul after a flight from Tashkent via Termez over the Hindukush. The aircraft had served with the 2nd and 4th Independent Reconnaissance Aviation Detachments of the Soviet Air Force previously. The Russian personnel, who were to enter Afghan Air Force service, were headed by P Kh Mezheraup and consisted of pilots Yu N Arvatov, M M Garanin, V V Goppe, Ya Ya Yakobson and A I Zalevsky, and mechanics and observers S A Lisitsky, I I Sinyavsky, I V Svechennikov, M P Staroskol�tsev and E A Voinsky.
Three of the new aircraft were demonstrated in the air on October 2, when leaflets and flowers were spread over the city. On October 26, a demonstration was made with two of them and on November 2, the Russian pilots were asked to undertake a bombing flight. As the terms of their contracts had not yet been settled they refused to do this.
The first aerodrome had been situated at Khwaja Rawash, 3 miles to the north of Kabul, but in the autumn of 1924 a new aerodrome was constructed at Sherpur where all the bastions on the southern face of the city's cantonment had to be demolished. Seven hangars were built. In the meantime the Afghans were trying to get more aircraft from other sources. Already on Mach 31, 1924, a Captain Murphy of the M C Aviation Syndicate at Karachi had been contacted. The negotiations dragged on, but in September 1924 Murphy sold two DH.9s and two Avro 504Ks to the Afghan Government. These aircraft arrived at Peshawar, India, in December 1924, but were in fact not transferred to Kabul until in 1926.
In March 1925 the Russians had sent a number of Sopwith 1½ Strutters to Kushke and intended to hand them over to the Afghan Government. A number of pilots, including Mezheraup and Moshkov, were detailed to go with the aircraft to Kabul, but apparently this operation was called off.
In the spring of 1925 Muhammad Ihsan Khan graduated as a pilot in Italy and returned to Kabul. According to a British intelligence report, perhaps typical of the prejudiced attitudes of its time, he was "totally unfit" and was passed out from the Italian school "only to prevent his doing further havoc to the Italian training machines". Observer Muhammad Hashim Khan and mechanic Ghulam Dastgir, who had also been trained for three years in Italy, arrived home at the same time. By the summer of 1925 there were five Russian pilots and eight mechanics in Kabul. Brustmann had died (he was apparently killed by another German), and Weisz had decided to leave. Twenty-four-year old Muhammad Ihsan Khan had now been appointed Commandant of the Air Force. There was also an Indian pilot, A D Patwardhan. On September 2, a flying school with 15 students was opened and about ten other students were sent to the Soviet Union for training.
According to an agreement signed on June 15, 1925, the Soviet Government promised to deliver more aircraft to Afghanistan. On July 4, six R-1s, the Soviet-built copy of the DH.9A, arrived from Termez. Two of them force landed and crashed on the way at Tashkurghan and Haibak, however. Six new Russian pilots, one observer and six mechanics arrived with the aircraft and entered Afghan Air Force service. It was rumoured that four ex-Soviet Fokker single-seat fighters were expected as well, but they never turned up.
A flying display was held at Khwaja Rawash aerodrome on July 31. The public was allowed for the first time to go up in the aircraft, which were also inspected by Amanullah. The Junkers F 13 had been named "Abdul Ghaful", which was printed in large letters on the fuselage sides. The DH.9s, of which three now remained, were dark grey, the four recently arrived R-1s were khaki and all had "Allah-u-Akbar" painted under the wings. Flights were made by Amanullah, the War Minister and most of the officials present.
A British intelligence report written on the occasion was full of admiration for the Russian mechanics and mentioned that the aircraft were "well rigged and well handled". The report went on to say that the Afghan Air Force is "to all intents and purposes a Russian service, and may, indeed, be regarded as a Russian advanced base". A total of 25 Afghans had now been sent to the USSR for training. At the end of August 1925 there were 26 Russian officers and men, and another six were awaited. Two more R-1s were expected, probably as replacements for the two that had force landed or crashed in July, and these aircraft arrived on October 15 with Russian pilots and mechanics.
Amanullah was determined to extract four more aircraft from the USSR, which he considered due under the terms of the Afghan-Soviet Treaty. He was waiting for the Soviet-trained Afghans to return as qualified pilots and mechanics and had plans for an air force ultimately consisting of 36 machines. A serious problem was that all spares, fuel and oil had to be brought in from Termez and carried on camels or ponies. Existing roads were impassable for mechanical transport. Although the aircraft had no bomb racks or machine gun fittings some bombs had been dropped during the so-called Khost rebellion. The Air Force also fulfilled more peaceful duties. During Amanullah's stay at Kandahar in November 1925, it operated a liaison service between that city and Kabul, and in April-June 1926 an airmail service to Jalalabad was run during the King's stay there.
Aircraft Markings
By June 1926 all aircraft had a serial number written in large Arabic lettering and the Afghanistan coat of arms was painted in white on the sides of the fuselage. The phrase "Allah-u-Akbar" was written in large, white Arabic lettering on the bottom or each wing. The two DH.9s and two Avro 504 trainers that had been purchased from Captain Murphy and an additional Avro, that had been presented privately to the Afghan Government, were finally being brought to Kabul by road from Peshawar. As the aircraft had been stored for a long time it is doubtful if they ever became serviceable. They were painted in a light colour and had the crest of Afghanistan in a medium colour on the fuselage, wings and vertical tail surfaces. In May 1927 the Afghan Government requested the purchase of three "military photographic aircraft" stored in Lahore, probably DH.9s, from the Indian Maharaja of Alwar. The British authorities granted the request, but it seems that the deal fell through.
Good aerodromes had been prepared at Kabul, Jalalabad and Kandahar, and one was in course of construction at Herat in mid-1926. According to a later French report dated August 1928, the large Kabul aerodrome then had 10 hangars for four aircraft each and a good repair shop. The Air Force uniform consisted of drab khaki coat and trousers and black boots, the coat having a large, sky-blue collar on which were a small brass star of rank and small brass wings. Experienced and efficient Russian pilots and mechanics were engaged on three years� contracts.
In 1927 the Soviet airline company Dobrolet decided to extend its Tashkent-Samarkand-Termez route to Kabul and the first proving flight was made on September 14. On November 28, the Afghan Government signed a general agreement with the USSR about a mail and passenger service between Kabul and Tashkent and an agreement between Dobrolet and the Afghan Air Force followed on March 7, 1928. The service was formally inaugurated on January 1, 1928, by Dobrolet's Junkers F 13 RR-DAZ "Pishchevik". By May 1928 only thirteen flights had been made by Dobrolet, however, and six by the Afghan Air Force F 13, and the service was temporarily closed. It was opened again for unscheduled operations in September 1928 and from the following month the route was flown by Junkers F 13s and Dornier Merkur R-RDAW "Pravda". Yu N Arvatov, who was considered to be the best Russian pilot, flew the Afghan F 13, which was now referred to as Junkers "No.1".
By January 1928 nine Afghan pilots and five mechanics had returned from training in Moscow and three or four more were expected. Fifteen Afghan aviation students were in Paris and in March 1928 another 25 were sent to the Italian Regia Aeronautica Cadet College at Caserta, Rome, for training as pilots, observers and mechanics.
New aircraft were delivered from the Soviet Union in 1928. On May 13, eight dark green and light blue R-1s with "Allah-u-Akbar" in black under the wings arrived in Kabul from Tashkent. One more had been lost on the way and was written off when it crash-landed at Parachindar. A tenth machine arrived in Kabul on May 14 and three more reached Kabul on June 1. The total number of R-1s delivered this time was 16.
In the summer of 1928 Amanullah visited Europe and several governments decided to present aircraft and other types of arms as gifts to the Afghan King. In this way he acquired during the European tour, from Italy, two armoured cars (one as a gift), two field batteries, four howitzer batteries and two pack batteries; from Germany, one Junkers G 24 (a gift) and two Junkers F 13s; from France, a Potez 25 (a gift), two field batteries, one pack battery and five light tanks; from Poland, a Bartel BM 4b trainer (a gift); and from Russia, two aircraft (gifts), two tanks and two tractors.
Junkers had earlier offered to deliver F 13s, A 35/K 53s, W 33s and G 24s. One offer was for a flying school at Kabul, complete with workshops, six F 13s, two K 53s, two trainers and two photographic aircraft, and in April 1928 Junkers was asked to develop domestic air transport services in Afghanistan. When Amanullah visited the Junkers factory at Dessau in May he purchased the two F 13s mentioned above (c/ns 2018 and 2019) and the German Ministry of Foreign Affairs presented a three-engine G 24 passenger transport (c/n 918) to him. All three aircraft left Dessau for Berlin and Moscow on June 15 and arrived in Kabul on July 10. These aircraft had the black Afghan flag with the coat of arms in white under the wings. In addition to the national flag, the G 24 also had the King's red flag with a pair of crossed swords and a cap. The G 24 was later registered YA-TMR[ii].
The Junkers aircraft were piloted by Walter Rothe, Georg Joas and Franz Kneer. Rothe had been engaged for two years and Joas was to stay in Afghanistan as well. Junkers representative H H Hagemann arrived in November to discuss the airline plans. It had been decided that Junkers would enter a definitive agreement and deliver additional aircraft in the form of two W 33s, if he found conditions suitable. Routes were planned to run from Kabul to Herat via Kandahar, Mazar-i-Sharif and Jalalabad. On August 22, the two-seat Potez 25 presented by the French Government arrived with Capitaine Weiser at the controls[iii]. Weiser and chief mechanic Clément had flown from Paris via Baghdad and Tehran.
The Rebellion
When Amanullah attempted to introduce more revolving Western reforms, some of the county's traditional elements started an uprising against him. There were riots in Kabul and foreigners were threatened. A civil war broke out in November 1928 when rebels from the Shinwari tribe in the eastern part of the country cut off road and telegraph communications. The Air Force went into action against the rebels and Russian crews bombed villages in Nangarhar in the Eastern Province. Jalalabad aerodrome was evacuated on November 26, and the insurgents burned the hangars the next night. Two aircraft were possibly destroyed there and another two crashed during the operations. On December 14, the rebels advanced on Kabul and established their forces on the Asmai Heights and on December 17, R-1s bombed them there.
A single R-1 performed a reconnaissance mission over Bagh-i-Bala where fighting was taking place on December 18. Several flights were made on the following day, including a bombing attack with three R-1s on a small fort about 1.5 miles north-west of the British Legation in Kabul. On December 20, a fort near Bagh-i-Bala was bombed by three R-1s and on the next day a bombing raid was carried out by two R-1s over the same location. This could not prevent the rebel leader, Baccheh Saqow (or Bacha-i-Saqao, "Son of a Water Carrier"), from occupying Kabul, however. Amanullah abdicated on January 14, 1929, in favour of his elder brother, Inayatollah, but Baccheh Saqow proclaimed himself Habibullah Ghazi (or Habibullah II), amir of Afghanistan. Amanullah went into exile in Italy.
On the outbreak of the rebellion there had been about 19 serviceable aircraft in the Air Force, 13 or 14 R-1s, three Junkers F 13s, the Junkers G 24, the Potez and a biplane, probably the Polish Bartel. The national markings were immediately changed. In place of the "Allah-u-Akbar" under the wings, a roundel, green, dark red and black from centre and out, was introduced. In addition the national colours were painted in the form of stripes on the rudders. According to some later reports the "Allah-u-Akbar" phrase was written inside the roundel. The white serial numbers on the fuselage were retained. Apparently some of the R-1s were for some reason repainted in a light green colour instead of the normal dark green. The G 24 still carried the royal crest in grey on a red flag.
There were twelve Russian, ten Afghan and two German pilots, and twelve Afghan, three Russian and two German mechanics. Few of the Afghan pilots practised much flying, however, as the more experienced Russians handled most of the work. The Commandant, Muhammad Ihsan Khan, and the Assistant Commandant, Muhammad Hashim, managed the whole administration in conjunction with the Russian pilots.
On December 21, Rothe flew the much overloaded Junkers G 24 with Queen Suraja and the rest of the Royal family to Kandahar, accompanied by two F 13s and an R-1. He returned to Kabul three days later. On December 23 an F 13 left for Kandahar with two women on board. Both F 13s were seriously damaged inside a shed, which collapsed under heavy snow late in December, and after that all Junkers personnel with the exception of Joas left for home[iv].
The RAF arranged the first major airlift operation in the world during the rebellion. A number of Vickers Victoria transports and a Handley Page Hinaidi reached Karachi from Iraq to participate in December, and five more Victorias arrived during February. In the event the Victorias of No 70 Squadron evacuated 586 people between December 23, 1928, and February 25, 1929. They were escorted out through the Khyber Pass to Peshawar by Wapities of No 20 Squadron.
The Afghan Air Force reconnaissance flights continued for some time, normally with one R-1, one or more times a day over Koh-i-Daman, and the bombing missions continued at least until January 16, 1929. The F 13s transported mail and oil drums and on December 30, four Russian F 13s had arrived with mail and petrol from the USSR.
After a period Habibullah was driven from the throne by Mohammad Nader Khan and his brothers, who were distant cousins of Amanullah. Habibullah was finally executed along with 17 of his followers on October 10, 1929. A tribal assembly elected Nader Khan as shah, and the opposition was bloodily persecuted. Nader Shah produced a new constitution in 1931 that was more conservatively oriented to appease the Islamic religious leaders.
On December 22, 1927, the Afghan Government had signed a contract for the delivery of eight single-seat Grigorovich I-2bis fighters from the Soviet Union and a new group of Russian pilots headed by Korolev started training for Afghan service. Delivery was delayed, however, partly due to production deficiencies at Factory No 23 in Leningrad, partly due to the practical problems involved with the delivery. It was finally put on hold when the rebellion broke out. In May 1929 the aircraft intended for Afghanistan (c/ns 2116-2123) were instead taken over by the Soviet Air Force. In April the same year two cases consigned for Kabul and containing a DH.9A arrived from Karachi at Chaman on the Pakistan-Afghanistan border. The aircraft had allegedly been bought by the Afghan consul at Karachi from Captain Murphy already in 1923. As it was in very bad condition it was not allowed to be sent over border by the British authorities. French pilot René Drouillet apparently attempted to fly a second Potez 25 to Kabul early in 1929. He landed in the wrong place, however, and was taken prisoner by the rebels for ten days and the aircraft was burnt.
In April 1929 Afghan Foreign Minister Ghulam Sidiq Khan visited Berlin and met with Junkers representative Hagemann. The Minister mentioned that Amanullah expected to be in power again in four weeks time and asked for an offer for a pair of single-engine Junkers W 33 transports for immediate delivery. A contract was signed on April 23. The air traffic agreement set up at Kabul had not been finally concluded, but this matter was settled on the following day[v]. The new agreement granted a 40-year monopoly to a mixed Junkers-Afghan Government airline, to be managed by Junkers who were to deliver a single W 33, supplementing the two W 33s ordered by the Government. However, the agreement was not to come into force until conditions in Afghanistan were restored to normal.
The two W 33s (c/ns 2543 and 2545) left Dessau for Kabul with Junkers pilots Maringer and Kindermann at the controls on May 20. The black national flag with the Afghan coat of arms was painted on the upper and lower surfaces of the wings. Due to the political developments in Afghanistan the flight was interrupted when the aircraft reached Moscow and both were returned to Germany during the second half of June. Deutsche Luft Hansa (DLH) later purchased them. The Russians had stopped the Dobrolet service to Kabul in 1929, but in November non-scheduled flights started again. These flights then continued and gradually became more and more regular during the 1930s.
Neglected Air Force
By mid-1929 only four R-1s were serviceable and the Russians had returned home. On Nader Shah's accession to the throne in 1929 there had been a total of 55 trained Afghan personnel in the Air Force, but only a few of these had qualified as pilots. This number included those trained in France, who had returned to Afghanistan during the rebellion. Many aircraft had been damaged, but since the restoration of order, attempts were made to repair them. Reportedly, Nader Shah was keen on developing military aviation. Occasional flights were made with a few R-1s and the only serviceable F 13. No pilot was able to fly the G 24, however.
Discussions with Junkers continued, as the Afghans still wanted German pilots and mechanics and asked for new aircraft. They also intended to see to that the air traffic agreement came into force and wanted Junkers to repair the two damaged F 13s. There was a serious lack of funds, however, which prevented any acquisitions of new equipment. In the summer of 1930 Junkers mechanic Christian Taumann was sent out to investigate the situation. The Russians were showing the flag again in Afghanistan and in September 1930 three Polikarpov R-5 reconnaissance biplanes piloted by F Ingaunis, F Shiroky and Ya Shestel' visited Kabul on a goodwill flight. The Soviet dominated era in the Afghan Air Force was over, however, and no new orders were placed for Soviet aircraft.
Some use was made of four serviceable R-1s during campaigns against a rebel called Ibrahim Beg Basnachi in 1930-31 and by November 1931 the Air Force was reported to be "in good shape" with six serviceable aircraft. There was little flying, however. The F 13 was employed on the air mail service to the USSR each week until December 1931. After that date only Soviet aircraft operated the route.
A reorganisation of the Army had been started in 1931 by a commission headed by Minister of War Shah Makhmud Khan and was completed in December that year. By mid-1932 Afghanistan was reported to have eight armoured cars, three light tanks[vi] and 17 aircraft, including those being unserviceable. The first flights that year after the winter were made only in August, with four R-1s and the F 13. Two R-1s and the Junkers participated in an Army parade in Kabul on October 15.
Nader Shah was assassinated on November 8, 1933, and 19-year-old crown prince Mohammad Zahir succeeded his father. The first 20 years of Zahir Shah's reign were characterised by cautious policies of national consolidation and a gradual expansion of foreign relations. Great care was taken to retain Afghanistan's independence from its more powerful neighbours.
Military flying continued on a small scale with a few R-1s and the single airworthy Junkers and at the Independence Celebrations Parade held on August 17, 1934, the Air Force again participated with four R-1s and the Junkers. There was little development, but Afghan Air Force mechanics managed to keep some of the available R-1s serviceable for an exceptionally long time - in fact at least through 1940.
Late in 1936 German instructor pilot Erich Hampel and two mechanics were employed and instructed to make the Junkers aircraft serviceable again after a period of neglect. In April 1937 an R-1, an F 13 and the G 24 were test flown after repairs. At least one more R-1 was brought back into service some time later. On July 7, ten pilots, ten mechanics, four observers and two wireless operators were sent to Karachi to participate in advanced training courses. In 1938, 30 students were despatched to undergo a year's course in India, 28 of these returning as trained pilots in April 1939. A contract for the elementary flying training of eight Afghan officers[vii] was awarded to the Aeronautical Training Centre of India at Delhi during the period April-July 1938 and in 1939, 24 mechanics and fitters were sent to India.
The Air Force Commandant left for Europe in September 1936 with the object of purchasing 24 new aircraft for two squadrons and returned home only in October 1937. The Germans offered to sell eight Gotha Go 145 trainers and a pair of Junkers Ju 86 bombers. A batch of 10 to 12 Westland Wapitis was offered by Great Britain in December 1936 and later on negotiations were under way for the purchase of a single example of this type for evaluation, but finally the two-seat Hawker Hind light bomber was selected instead. Hawker had offered to deliver eight Hinds on February 1, 1937, and later in the same month Ihsan Khan visited the factory. An order for eight aircraft (including two machines with dual controls) was signed with the Air Ministry in July, and the aircraft were ordered by them from Hawkers on August 3.
Ihsan Khan then travelled to Italy. In September he purchased 16 two-seat IMAM Ro 37 reconnaissance and light bombing aircraft, six Breda Ba 25 trainers and two Ba 28 trainers. Ordnance was ordered as well in the form of 2,000 2-kg, 800 12-kg and 800 15-kg bombs. In November the Afghan Government apparently accepted an offer dated October 22, 1937, for five German Gotha Go 145 trainers, to be delivered before July 31, 1938, but this order was never executed.
www.artiklar.z-bok.se/Afghanistan-1.html
Краткое резюме:
Первый самолёт достался Афганистану в качестве «трофея». Это был британский Bristol F.2B Fighter, потерпевший крушение в провинции Катаваз в январе 1921 года. Его не смогли использовать по причине отсутствия пилотов.
В том же году РСФСР передал шаху Афганистана Аманулле безвозмездно несколько самолётов. Однако до Афганистана добрались только "Sopwith 1½ Strutter" и "Nieuport 24". Они прибыли 21 сентября 1921 года и служили до 1924 года (хотя к тому времени уже вышли из строя).
В июне 1922 года в Афганистан прибыло 2 итальянских самолёта, произведённых фирмой «Капрони». При перевозке самолёты получили очень сильные повреждения, и в Афганистане в воздух не поднимались. Эти самолёты были списаны в 1924 году.
В августе 1924 года в Великобритании Афганистаном было приобретено 2 Bristol F.2B Fighter (номера E2600 и F4733).
В 1924 году в Афганистане вспыхнул антиправительственный мятеж. В критический момент осенью 1924 года, когда мятежники реально угрожали Кабулу и находились от него в 80-ти километрах, Советское правительство передало Афганистану самолеты и вооружение. Советские летчики на четырёх аэропланах Airco DH.9 и одном Junkers F.13 совершили перелет через Гиндукуш и разгромили мятежников. Первые боевые вылеты были совершены 6 октября 1924 года в район Зурмаха, а затем через 8 дней в район Хоста и Чадрана. Такая пауза в боевых вылетах была связана с доставкой горючего и боеприпасов. Всего в Афганистан было направлено 11 летчиков и авиатехников. Все самолеты и летчики были оставлены на службе у шаха.
В июле 1925 года СССР передал Афганистану 6 самолётов Р-1 (правда, 2 из них разбились при перелёте). В октябре того же года было передано ещё 2 самолёта того же типа.
В сентябре 1926 года прибыло из Индии 2 Avro 504K и 2 Airco DH.9. Ещё 1 Avro 504K был отправлен в Кабул в качестве подарка.
В мае-июне 1928 года в Кабул из Ташкента прибыло 15 самолётов Р-1.
А летом 1928 года Аманулла предпринял поездку по Европе. В результате в Афганистан попало: из Германии - 2 Junkers F 13fe и 1 Junkers G 24ge (подарок); из Польши - 1 Bartel BM.4b (подарок); из Франции - 1 Potez 25A2 (подарок).
В конце 1928 г. в Афганистане вспыхнул очередной мятеж под водительством главы банды разбойников Хабибуллы. Вскоре мятеж перерос в крупное восстание, и с 13 декабря начались бои за Кабул. Правительственные войска отбили наступление на город, но сил для решительной контратаки у них не оказалось. Начались позиционные бои, в которых приняли участие и несколько самолетов. На первых порах действия авиации ограничивались разведкой. Не обошлось без потерь - 14 декабря один из летчиков, выполняя полет на Р-1 на малой высоте, налетел на дерево и разбился, а самолет сгорел. Офицеры и чиновники из окружения шаха настоятельно рекомендовали ему отдать приказ авиации нанести бомбовые удары по войскам мятежников. Аманулла поначалу отказывался, заявляя, что ВВС - его оружие против внешних врагов Афганистана, а не против своего народа. Но развитие ситуации вскоре заставило его изменить свое мнение, и 17 декабря на позиции повстанцев были сброшены первые бомбы. Штурмовые удары Р-1 для поддержки наземных войск продолжались почти неделю, и 25 декабря войска Хабибуллы отошли от столицы.
Нерешительность шаха, измена многих его приверженцев привели к тому, что в середине января 1929 г. Аманулла покинул Кабул и отрекся от престола. 15 января Хабибулла вошел в столицу и присвоил себе титул эмира. Бывший шах появился среди своих сторонников в Кандагаре, где немедленно принялся собирать новую армию, и в начале апреля предпринял поход на Кабул. На сей раз авиация находилась в руках Хабибуллы. Основная часть летчиков, разумеется, не относилась к числу преданных сторонников новоявленного эмира, однако им пришлось подчиниться и выполнить несколько боевых полетов, результативность которых была, мягко говоря, невысокой. Например, 13 апреля пара Р-1 появилась над расположением отрядов Амануллы у города Газни, однако не только сбросила бомбы вдали от их лагеря, но и перед тем, как взять обратный курс, поприветствовала шахские войска.
Вскоре начался штурм Газни. Осажденные в городе отряды эмира сопротивлялись отчаянно, а 22 апреля вновь пустили в ход авиацию: пара Р-1 отбомбилась по боевым порядкам наступавших - погибло несколько солдат и лошадей. Вскоре гарнизон Газни получил подкрепление, и 25 апреля войскам шаха пришлось отойти к Кандагару. На головы отступавших посыпались сброшенные с самолётов Р-1 листовки с информацией о положении в столице и других районах страны.
Афганская междоусобица длилась еще несколько месяцев, пока в октябре 1929 г. престол не захватил Надир-шах, которому довольно быстро удалось навести порядок в стране. К тому времени все самолеты были неисправны, однако местным авиаторам удалось привести свою технику во вполне боеспособное состояние, и она эксплуатировалась еще несколько лет.
В 1931 году у Афганистана имелось 17 самолётов (включая те, которые вышли из строя). Летать могли только несколько Р-1 и «Юнкерсы».
8 ноября 1933 года был убит Надир-шах, и на престол взошёл его сын, Захир-шах.
К этому моменту в ВВС Афганистана осталось 4 Р-1, 2 Junkers F 13fe и 1 Junkers G 24ge. Все они участвовали на параде в честь независимости Афганистана в 1934 году.
Летом 1937 года 2 самолёта неизвестных марок использовались при подавлении мятежа в провинции Катаваз.
В декабре 1938 года прибыли закупленные в Европе самолёты. Из Италии прибыло 16 IMAM Ro.37, 6 Breda Ba.25 и 2 Breda Ba.28; из Великобритании – 8 Hawker Hind I.
В апреле 1939 года Афганистан заключил контракт с Великобританией на поставку 20 самолётов Hawker Hind I. Заказ выполнялся с мая по октябрь 1939 года.
В феврале того же года был получен ещё один IMAM Ro.37
11 июля потерпел крушение один из Junkers F 13fe.
В декабре 1939 года Афганские Военно-воздушные Силы имели 27 Hawker Hind I, 13 IMAM Ro.37, 7 самолётов фирмы Breda, и три R-1. В течение 1939-1940 годов был построен новый аэродром в нескольких километрах к северо-востоку от Кабула.
|
twiglet7
Registered User
From: luton
Messages: 44
|
|
Army in Afghanistan. The beginning of the XX century. |
|
|
|
Hello,
from "Risings and rebellions 1919-39" Edwin Herbert (Foundry publishing), a few notes i took a few years ago. Afghan regular army 1919.
Campaign uniform- khaki , tunic with narrow stand collar , 6-7 buttons, no breast pocket , 2 lower pockets with a button on the pointed flap, breeches, ankle length boots, leather waistbelt with 2 large ammunition pouches, not many had a bayonet.Puttees, round black lambskin hat, sometimes with a mosque and cresent badge.
About a half had modern rifles, German, Turkish or British, rest of the army with older Martinis and Sniders.Cavalry carried mostly swords. Militia in local dress.
Officers uniform similar to Persian or Turkish (blue "dress" uniform , plus sash) not too sure about campaign uniform.
No mention of rank insignia or branch of service badges.
Crank operated Gardner machine guns used.
280 breech loading guns ,various types , Russian or Persian plus a similar number of obsolescent muzzle loading guns.
2 - 100mm Krupp field howitzers and 7 - 75mm Krupp pack guns.
Pete.
|
Николай
Registered User
From: Воронеж
Messages: 1586
|
|
Army in Afghanistan. The beginning of the XX century. |
|
|
|
Как замечательно, что twiglet7 наконец-то начал не только спрашивать, но и сам что-то приносить на форум!
А то я очень расстраивался, что наши зарубежные коллеги сами не привлекают доступные им англоязычные источники.
|
Николай
Registered User
From: Воронеж
Messages: 1586
|
|
Army in Afghanistan. The beginning of the XX century. |
|
|
|
Британский часовой, округ Багх.
Афганская крепость Спин Балдак
Британская авиация на границе.
Форт Тал. Гарнизон был отрезан и в течение недели продержался в осаде, отбивая атаки афганцев, пока не подошла колонна Реджинальда Дайера.
|
Николай
Registered User
From: Воронеж
Messages: 1586
|
|
Army in Afghanistan. The beginning of the XX century. |
|
|
|
From book "The Anglo-Afghan Wars 1839-1919", Osprey.
Origins and background of the war
In the wakе of the Second Afghan War, Anglo-Indian forces conducted dozens of minor operation salong the North-West Frontier , most no tably in the Tirah Valley, a round Malak and, аnd elsewhere, but relations with Afghаnistan , though strained at times, remained civil , if not al together friendly . During World War I (1914 - 18), British and Indian forces were necessarily diverted to the Western Front , Gallipoli, Palestine and Mesopotamia (modern Iraq).
Very fortunately for administrators in India, however, Anglo-Afghan relations stood on a friendly, even cooperative, basis.
Such was largely owing to the policy of neutrality help full y pursued through out the conflict by the Amir , Habibulla , to whom the Sultan of Turkey, a nally of Germany, had appealed as leader of the Muslim world to join the jihad against the Allies. Though anхious to prevent a joint Turkish-German mission from appearing in Kabul duringt he war, lest he risk criticism from his domestic pro-Turkish oppоnents , Habibulla prevaricated
and blocked requests for action against Britain. He went so far as to bar tribal leaders from operating against British possessions along the frontier, even while mullahs, hoping to bring Afghanistan in to the war on the side of the Central Powers, sought t o raise the banner of revolt amongst the tribes.
Any such revolt would have come at a critical time, for much of the Indian Army was operating overseas and British reverses in Gallipoliand the Middle East emboldened those preaching resistance to the authority of Anglo-Indian rule. Much of the credit for the security of the frontier also lay with the Chief Commissioner of the North-West Frontier Province, Sir George Ross-Keppel, who earnestlу cared for the welf are of the Pathans who in habited parts of this region , was fluent in their language and enjoyed their full confidence and trust. Thus was it possible, during Wоrld War I, for him to maintain order over most of the frontier, thought wotribes, the Mohmandsand the Mahsuds, did rebel in 1915; the former were subdued by a blockade, while the latter were not quelled until two years later owing to the dearth of disposable troops along the Frontier.
|
Николай
Registered User
From: Воронеж
Messages: 1586
|
|
Army in Afghanistan. The beginning of the XX century. |
|
|
|
Еще в начале ноября 1923 года Ф.Ф.Раскольников телеграфировал из Кабула Г.В.Чичерину: "Афганистанское правительство закупило в Италии некоторое количество пулеметов и тысячу винтовок, которые подлежат транзиту через Россию. В такой момент, когда Англия не пропускает оружие в Афганистан через Индию, нам, наоборот, необходимо поддержать Афганистан и в кратчайший срок доставить оружие на афганскую границу. Прошу сделать все необходимые распоряжения".
А.Н.Хейфец. Советская дипломатия и народы Востока. 1921-1927. М., 1968. С.270-271
|
Николай
Registered User
From: Воронеж
Messages: 1586
|
|
Army in Afghanistan. The beginning of the XX century. |
|
|
|
Распространенным оружием в Афганистане был популярный в мире мусульман мушкет Jezail - длинное ружье, нередко нарезное или капсюльное, которое легко было узнать по изогнутому прикладу. Благодаря своей простоте, легко изготавливалось ремесленниками-мусульманами. Ружье является среди любителей-оружейников не менее культовым, чем автомат Калашникова.
borianm.livejournal.com/46661.html
Цветная литография афганского стрелка во время первой англо-афганской войны 1838-1842 гг.
Пуштунское племя Африди во время англо-афганской войны 1878-1880 гг., вооруженное такими ружьями.
ФИГУРКИ
www.figuren-modellbau.de/ral-partha-88-111-paschtunische-jezailchis.html
www.alternative-armies.com/57027_Camelry_Jezail.htm
www.vectis.co.uk/Page/ViewAuctionLots.aspx?AuctionId=106&DayNo=1&Section=688&Start=100
generalpettygree.blogspot.ru/2010/05/chapter-37-captives-and-pettygrees.html
|
|
1 - 10 11 - 20
21 - 30
31 - 40
41 - 44
Next Last
|
|
|
Currently Online: 3 Guests
Total number of messages: 2956
Total number of topics: 318
Total number of registered users: 1490
This page was built together in: 0.0666 seconds
|
|
|
|
|
|
